Николай БОНДАРЕНКО

 

 

ТРИО ДЛЯ БАЯНА С БУБЕНЧИКОМ

 

Концерт из расстрельного времени

 

                                     Памяти Бориса Корнилова и его друзей –

                                     Павла Васильева и Ярослава Смелякова

 

Москва, лето 1934 года.

Пивная недалеко от площади трёх вокзалов.

 

В пивнушке шумно, накурено. За одной из стоек – Павел и Ярослав, молодые известные всей России поэты. Перед ними несколько наполненных пивных кружек. За соседней стойкой потягивает хмельное питьё посетитель неопределённого возраста, в очках,  кепке и кургузом пиджаке.

 

П а в е л (нетерпеливо поглядывая на входную дверь). Не торопится, голуба. Ждёт, пока пиво прокиснет.

Я р о с л а в. Не трепыхайся. Борис не подведёт.

О ч к а р и к. Поезд опаздывает. В прошлый раз на целых полчаса. Сейчас ваш приятель заявится.

П а в е л (удивлённо). Ты был, что ли? В прошлый раз? Что-то не припомню...

О ч к а р и к. Вы так развлекались. Разве заметить.

                  Входит Борис, с радостью спешит к друзьям.

Б о р и с. Наконец-то! Прилепился в вагоне один типчик – кто я, да что я... Думал, не отвяжется.

П а в е л (воздев руки). Да погоди ж ты! Как там у Есенина: "Проведите, проведите меня к нему, я хочу видеть этого человека!" (Обнимает Бориса).

                   Борис жмёт руку Ярославу и жадно припадает к приготовленной для него кружке.

Б о р и с. Жарко... Душа не терпит...

О ч к а р и к. Молодые люди, простите...В прошлый раз вы так азартно читали Есенина! Да и сейчас удивили:  наизусть знаете есенинского "Пугачёва". Вот я и хочу, любитель высокой поэзии, нижайше попросить: примите меня в свою лирическую компанию!

П а в е л (горячо). Отчего же не принять! (Друзьям). Примем?

Б о р и с (хмуро). Ну, давайте.

Я р о с л а в. Если любитель... Да ещё высокой!.. Не возражаю.

                     Очкарик, подхватив пустую кружку, переходит к друзьям.

О ч к а р и к. Заинтриговали вы меня жутко... Ну а  "ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?"

Б о р и с. Я – навряд ли. С Маяковским не тягаюсь.

П а в е л. Не скромничай! С самим Владимиром Владимировичем шары гонял! Признайся, выиграл?

Б о р и с. Было-то всего единственный раз. Маяковскому и проиграть не стыдно.

П а в е л. (Ярославу). А ты, Ярый, что скажешь? Про ноктюрн.

Я р о с л а в. Нет, не смогу.

П а в е л. Подрастёшь маленько – и... сможешь!.. А сейчас... все силы на борьбу с пустыми кружками! Ярый, подсоби!

                      Павел и Ярослав собирают пустую посуду и уходят.

О ч к а р и к (Борису). Что же вы ни себя, ни друзей не бережёте? Вы же из комсомола!

Б о р и с (задумчиво). "Все мои приятели – все бюро райкома..."

О ч к а р и к. Вот-вот! Вы должны чувствовать требование времени.

Б о р и с (раздражённо). Не понимаю.

О ч к а р и к (извлекает из пиджака несколько газет). Вот "Известия", вот "Литературка", а вот центральная "Правда"...

Б о р и с. А, статья Алексея Максимовича! Ему можно. Ну, поделился своими мыслями, ну, пожурил молодых, неопытных...

О ч к а р и к. Пожурил?.. Не порохом ли пахнет?

Б о р и с. Ага, пороховую бочку чую.

О ч к а р и к. Эх, молодо-зелено!..

Б о р и с (хмуро). Ты что, мораль будешь читать? Убери газеты! Моим друзьям не понравится!

О ч к а р и к (запихивает газеты во внутренний карман пиджака). Что вы, что вы!.. Я чисто по- дружески. За вас страшно...

                         С баяном наперевес входит инвалид – вместо одной ноги тяжёлая деревяшка. Рядом с баянистом молоденькая девушка. Баянист играет, а девушка поёт:

 

Нас утро встречает прохладой,

Нас ветром встречает река.

Кудрявая, что ж ты не рада

Весёлому пенью гудка?

 

Б о р и с (очкарику). Видишь, мою песню поют! Так что не беспокойся.

                         Павел и Ярослав несут полные кружки, обносят каждого.

О ч к а р и к. Ой, и мне?..

П а в е л (Борису). Радуйся, царь Борис! За эту песню и Пушкин бы выпил.

Б о р и с (баянисту). Идите к нам! Не о тебе ли, дорогой красноармеец, я написал?

Ты видишь:

Проходят войска

К размытым и чёрным окопам,

И пуля поёт у виска

На Волге и под Перекопом.

Б а я н и с т (воодушевившись). Под Перекопом не случалось... А вот на Волге! Так и было – потерял ногу.

Б о р и с (Павлу). Ребята, несите пива и что-нибудь покрепче. Выпьем за героя Гражданской войны!

П а в е л (весело). По щучьему веленью, по моему хотенью!..

                         Павел и Ярослав кинулись выполнять просьбу Бориса.

Б о р и с (баянисту). А эту песню случайно не знаешь? (Поёт). "Синеет палуба – дорога скользкая..."

Б а я н и с т. Как не знать! (Подхватывает мелодию).

Б о р и с (продолжает петь). "...Качает здорово на корабле,

                                           Но юность лёгкая и комсомольская

                                           Идёт по палубе, как по земле!

О ч к а р и к. Ух ты! Твоя? Хорошую песню сочинил! Насквозь комсомольская.

Б о р и с (баянисту). А это кто с тобой? Дочка?

Б а я н и с т. Кто же ещё, она.

Б о р и с. Почему  не бережёшь, по пивнушкам таскаешь?

Б а я н и с т. Да как сказать... Мне, с одной ногой, в кислой квартирке – как в тюрьме. Да ещё на бесхлебье... Вот и надумал к людям заглянуть, авось чарочку поднесут, да корочку хлеба пожалуют.

Б о р и с. Понимаю. Но для  девчонки опасно. Народ всякий по пивным шастает. (Девушке). Как тебя зовут?

Д е в у ш к а. Отец зовёт Симой. А вообще-то я Серафима.

Б о р и с (удивлённо ). Серафима?.. Неужели?..(Всматривается в лицо девушки). Очень красивая. И поёшь красиво... Учишься?

Д е в у ш к а. Уже не учусь. Ищу работу.

Б о р и с. В райком не заглядывала?

Д е в у ш к а. Собираюсь. Отец тоже советует.

Б о р и с. Это правильно, что собираешься. Но голову не теряй. Я о таких, как ты, стихотворение написал (читает, сильно окая).

И девушку с косой тяжёлой, русской

(а я за неразумную боюсь)

прельщают обстоятельной нагрузкой,

любовью, вовлечением в союз.

Она уходит с пионервожатым

на озеро – и песня перед ней...

О ч к а р и к. Замечательно! "И песня перед ней"! Комсомольцы не обманут.

Д е в у ш к а (Борису) А про любовь на Кунцевской даче вы написали? А "Стихи в честь Натальи"?

                     Появляются Павел и Ярослав. Несут поднос с рюмками, закуску. В руках у Павла

                     бутылка.

Б о р и с. Нет, я бы так не смог. Про такую необыкновенную любовь написал он (показывает на Павла).

Д е в у ш к а (Павлу). Ой, просто чудо! Спасибо вам, особенно за Наталью! Всю ночь не спала...

Я р о с л а в. Я не девушка, а тоже... За живое трогает!

Б о р и с (Павлу). Прими наши читательские восторги.

П а в е л.  Принимаю! Прошу всех к столу! Красноармейцу – первую чарку!.. Барышне тоже налить?

Б о р и с. Барышня пусть поест как следует. Пить ей рановато, и вообще не советую.

О ч к а р и к. Золотые слова! Прислушайся, девочка.

Б а я н и с т. Я тоже не позволяю. Глупая ещё.

П а в е л. Давайте выпьем!  За нашего нечаянного музыканта!  За его красавицу дочь. Она, так сказать, самая смородина.

                          Чокаются, пьют, закусывают.

О ч к а р и к. Вы бы, товарищи поэты, почитали  что-нибудь.

Б о р и с. А что, почитаем!

П а в е л. Под музыку, под гармонь!

О ч к а р и к. Под бубенец! (Достаёт бубенец, игриво звенькает). Знаю, товарищи поэты любят русскую экзотику.

П а в е л. Лёгок бубенец,

Мала тя'гота, –

Любой бубенец –

Божья ягода.

На дуге растёт,

На берёзовой,

А крыта дуга

Краской розовой.

О ч к а р и к. Замечательный бубенец!  Но давайте сперва познакомимся. С себя и начну. Я Евсей Трушкин, тоже пописываю. Не так умеючи, но всё же. Рядом со мной знаменитый поэт Павел Васильев! (раскрывает в сторону Павла ладонь). Он и казак, и степняк, и разбойник, каких свет не видывал! (Захлопал в ладоши, остальные поддержали).

П а в е л. Откуда меня знаешь?

О ч к а р и к. Газеты читаю. "Литературку", например.

П а в е л (помрачнев). Ну, если "Литературку"...

О ч к а р и к (повернувшись к Борису). А вот другая знаменитость – ленинградский поэт Борис Корнилов! Специально в Москву приехал, к друзьям. Пишет – ох, ох!

Б о р и с. Давай-ка попроще.

О ч к а р и к. Попроще не могу. (Повернувшись к Ярославу). Третьего поэта почти не знаю. Хотя кое-что читал.  "Точка зрения" Ярослава Смелякова великолепна! Прошу любить и жаловать.

Я р о с л а в. Я, товарищи, начинающий...

П а в е л. С одной хорошей книжкой? В таком случае и я начинающий!

О ч к а р и к. С Ярослава Смелякова и начнём! Не возражаете?

Б о р и с. Сначала представь гармониста... и певицу.

О ч к а р и к. Верное замечание. (Баянисту). Как тебя зовут?

Б а я н и с т. Иван Терентьев. По батюшке Петров.

Б о р и с.  А дочка его – Серафима.  Мы уже познакомились.

О ч к а р и к (зазвенел бубенцом). Вот и ладненько! Выпьем – и начнём. Я лично пью за большую дружбу больших поэтов!

                         Все пьют, закусывают, звенят посудой. Очкарик суетится, разворачивает скамью –

                         для баяниста.

Я р о с л а в. Можно, я спою?

Б о р и с. Конечно, можно.

П а в е л. Давай, блесни талантом!

Я р о с л а в (баянисту). "Мурку" знаете?

Б а я н и с т. Как не знать! ( Играет начало мелодии).

О ч к а р и к (звенит бубенцом). Позвольте!  Песня запрещена!

Я р о с л а в. Только мелодия! А слова мои. Стихотворение называется "Любка"... Немного длинновато, постараюсь короче.

Б о р и с. Слушаем твою "Любку"!

                          Очкарик звякает бубенцом, баянист играет вступление.

Я р о с л а в (вскинув голову, начинает петь).

Затоскуем, вспомним пушкинские травы,

дачную платформу, пятизвёздный лёд,

как мы целовались у твоей заставы,

рядом с телеграфом около ворот.

    Мне передавали, что ты загуляла –

лаковые туфли, брошка, перманент.

Что с тобой гуляет розовый, бывалый,

двадцатитрёхлетний транспортный студент.

    Я ещё не видел, чтоб ты так ходила –

в кенгуровой шляпке, в кофте голубой.

Чтоб ты провалилась, если всё забыла,

если ты смеёшься нынче надо мной!

    Я уеду лучше, поступлю учиться,

выправлю костюмы, буду кофий пить.

На другой девчонке я могу жениться,

только ту девчонку так мне не любить...

        (Ярослав смущённо поклонился. Все хлопают, доносятся восторженные возгласы).

П а в е л. На сцену бы тебе, артист!.. Сократил ты здорово. Я всё ждал: "До свиданья, Любка, до свиданья, Любка! Слышишь? До свиданья, Любка Фейгельман!"

Б о р и с. Долой "Мурку", да здравствует "Любка"!

О ч к а р и к. Обратите внимание: "Я уеду лучше, поступлю учиться!" Похвальный призыв к нашей молодёжи!

П а в е л. Выпьем, други, за Ярослава!

Б о р и с. Выпьем!.. И пошлём за новым увеселением. (Павлу). Прости, о гонораре я совсем забыл... (Достаёт деньги, вручает Павлу. Кидается к стойке, собирает пустые кружки).

О ч к а р и к (Борису). Э, нет! Сейчас ваша очередь. Выступать!  Принесут другие. Готовьтесь!

С е р а ф и м а. Можно, я помогу?

П а в е л. Можно, красавица. Цветы украшают! (Ярославу). Не задирай нос, идём с нами. Да крепче поднос держи!

Б а я н и с т (дочери). Ты, Сима, смотри!..

П а в е л. Не волнуйся, папаша, не обидим.

                  Павел, Ярослав и Серафима уходят.

Б а я н и с т. (Борису). Ты, слышу, на "о" налягаешь. Вроде деревенский, а живёшь в Ленинграде.

Б о р и с. Это так. Корни мои в деревне, а литературная жизнь в большом каменном городе. Никуда от этого не денешься.

О ч к а р и к. Деревня в вашей душе засела крепко... И всё же удивляюсь: как вы неприглядно родного деда показали... И рваный он, и нищий... А как перед барином унижается!.. Зачем же так? Что ваши потомки скажут?

Б о р и с. "Эту злобу внука, ненависть волчью дед поднимает в моей крови..."

О ч к а р и к. Ненависть страшная!

Б о р и с. Разве классовая ненависть не должна быть такой?

О ч к а р и к. О, неотразимое объяснение. За это нужно выпить!.. А что собираетесь читать?

Б о р и с. Да что-нибудь, всё сгодится.

О ч к а р и к. Только не читайте про непонятную родину.

Б о р и с. Почему же?..

О ч к а р и к. Вам – непонятная родина, а людям – непонятная проблема. В нашей стране всё понятно. Люди знают, где красное, а где белое.

Б о р и с. А если копнуть глубже?

О ч к а р и к. С копания и начинается! Крушение и развал.

                Появляются с подносом и кружками Павел, Ярослав и Серафима.

Б о р и с. Хотелось бы прочитать про неё (показывает на Серафиму) – мою соловьиху... Но понимаю – слишком уж хрупкая вещь, а для пивнушки – слишком громоздкая. Не буду про соловьиху, прочитаете в книжках.

                Все успокоились, встали вокруг стойки.

Послушайте про мою родину.

О ч к а р и к. Вот непокорный! Ну, ну... (Забренчал бубенцом).

Б о р и с (баянисту). Попробуй подыграть. Если сумеешь... (Собравшись с духом, негромко читает, баянист подыгрывает).

Мы идём.

И рука в руке,

И шумит молодая смородина.

Мы на Керженце, на реке,

Где моя непонятная родина,

Где растут вековые леса,

Где гуляют и лось, и лиса

И на каждой лесной версте,

У любого кержачьего скита

Русь, распятая на кресте,

На старинном,

На медном прибита.

Девки черные молятся здесь,

Старики умирают за делом

И не любят, что тракторы есть –

Жеребцы с металлическим телом.

Эта русская старина,

Вся замшённая, как стена,

Где водою сморёна смородина,

Где реке незабвенность дана, –

Там корёжит медведя она,

Желтобородая родина,

Там медведя корёжит медведь.

          (после тягучей паузы)

Замолчи!

Нам про это не петь.

              Воцарилось молчание. Вдруг со всех сторон посыпались хлопки. Очкарик, качая головой, устремил взор вглубь пивной. Серафима  закрыла ладонями лицо.

О ч к а р и к (Борису). Вы сами медведь, зачем же  души корёжите! Читайте о том, как должно быть!

Б о р и с. Как должно быть – знаю, но... лучше о самом себе.

П а в е л. Если душа нараспашку, зачем хитрить! Жизнь умнее любых хитростей.

О ч к а р и к. Однако мы увлеклись тёмными загадками. Теперь очередь Павла Васильева. Ждём стихи о любви! О, как он может о женщинах! (Декламирует).

Так идёт, что ветви зеленеют,

Так идёт, что соловьи чумеют,

Так идёт, что облака стоят!

С е р а ф и м а.  Хорошо-то как... Век бы слушала, но нам пора. Папа!

Б а я н и с т. Не торопи, не гони музыку. Да и выпить требуется.

П а в е л. Да-да, за Бориса. (Поднимает рюмку). Поэт Борис Корнилов, за тебя! (Пьёт. Вслед за ним пьют остальные).

О ч к а р и к. Мы отвлеклись. Павел, ждём вашего слова.

П а в е л. После Бориса? Не буду. Лирика не пойдёт.

О ч к а р и к. Странно... Как же без лирики?..

                     Входит цыганка, направляется к шумной стойке.

Ц ы г а н к а. Мир весёлой компании! Да не погаснет ваша радость!

О ч к а р и к.  Тебя ещё не забрали? Чего надо?

Ц ы г а н к а. Доброго слова и... кусочек хлеба. Самый крохотный!

О ч к а р и к. Мы не подаём.

Б о р и с. Человек голодный, нельзя так...

О ч к а р и к. Какой это человек! Обманщица! Наврёт три короба.

Б о р и с (цыганке). Подойди, возьми себе хлеба.

П а в е л. Этот, самый большой кусок.

Я р о с л а в. И этот впридачу!

                    Цыганка нерешительно подошла к стойке, отломила корочку.

Б о р и с. Больше бери! Разве этим насытишься.

                   Цыганка взяла два куска, бережно положила в карман фартука. Поклонилась Борису. Затем – Павлу и Ярославу.

Ц ы г а н к а. Я не себе, детям. Век буду помнить и благодарить. (Борису). Дай-ка руку, взгляну. (Взяла ладонь, мельком осмотрела). Ой, ой, страшно...

О ч к а р и к. Не пугай, не наводи тоску!

Ц ы г а н к а (берёт руку Павла). Заодно и в твою ладошку загляну. (Разглядывает, качает головой). Страшно, куда я попала!.. (Ярославу). И ты, молоденький, руку не прячь. (Осмотрев ладонь у Ярослава). Тебя здорово потаскают, поиздеваются вдоволь. Но ты всех переживёшь.

О ч к а р и к (показывает на Бориса и Павла). А этим-то что?..

Ц ы г а н к а. Ой, ой!.. Года три ещё погуляют.

О ч к а р и к. Не верьте чернавке! Она наговорит!

Ц ы г а н к а (кланяется). Спасибо за хлеб и уважение. Пойду... (Уходит).

Б а я н и с т. Вот что такое голод!.. На моих глазах люди чернели!.. И жёнушка моя от голодухи померла... (Зарыдал).

С е р а ф и м а. Папа, не надо!..

Б а я н и с т. И гордых духом заставляет унижаться... (Дочери)  Я бы в пивнушку тебя не повёл!..

С е р а ф и м а. Не плачь, папа. Я живых поэтов увидела!.. А сейчас пойдём.

Б а я н и с т (успокоившись). Погоди! Вот рюмочку выпью...

О ч к а р и к (баянисту). Ты случайно не кавалерист?.. Ходишь как-то... враскарячку.

Б а я н и с т. Говорю же – ногу в окопе оставил.. Как жахнет! Очнулся в лазарете... А лошадь у нас была. Покойный отец биндюжничал. Помню – лошадку нашу я, мальчишка, в сарае тайком подкармливал...

Б о р и с.

Мне так дорого и так мне любо

Дни мои любить и вспоминать,

Как, смеясь, тебе совал я в губы

Хлеб, что утром мне давала мать...

Б а я н и с т (вскочил и опять сел). Это про меня!.. Про меня!..

Б о р и с. А про такого коня слышал? Павел написал:

В самые брови  хозяину

Теплом дышит,

Тёплым ветром затрагивает волоса:

"Принеси на вилах сена с крыши".

Губы протянул:

"Дай мне овса".

                   "Да откуда ж?! Милый! Сердце мужичье!

Заместо стойла

Зубами сгрызи меня..."

П а в е л (продолжает).

...А топор нашаривал

В поленьях, чисто

Как средь ночи ищут крест.

Да по прекрасным глазам,

По карим

С размаху – тем топором...

И когда по целованной

Белой звезде ударил,

Встал на колени конь

И не поднимался потом...

Б а я н и с т. Конь?.. Встал на колени?.. (Заплакал, уткнувшись в плечо дочери).

С е р а ф и м а. Папа, пойдём!

О ч к а р и к (явно захмелев). Да, накручивать вы умеете!.. Про любовь, про голод... Но где же правда? Друг друга вы не любите!.. (Павлу). Разве не ты писал?

В засыпанной снегом кержацкой деревне

Враг стлался,

И подымался,

И мстил...

Так он же (показывает на Бориса) из кержацкой деревни!

П а в е л.

Скажи, куда нам удалиться

От гнили, что ползёт дрожа,

От хитрого её ножа?

Я р о с л а в. Да никуда! Дать по морде!

О ч к а р и к (пьяно, с вызовом). Попробуй! А вот сам ты, Ярослав Смеляков, по морде получил! От самого Алексея Максимовича. (Достаёт газету, читает). "На характеристике молодого поэта Ярослава Смелякова всё более и более отражаются личные качества Павла Васильева (показывает пальцем на Павла). Нет ничего грязнее этого осколка буржуазной литературной богемы..."

Я р о с л а в (Возмущённо). Да он стукач!

П а в е л. Стукач? Дай разглядеть получше...

Б о р и с (надвигается на очкарика с кулаками). Сейчас эта гниль получит!..

                  Очкарик лихорадочно зашарил по карманам, извлёк свисток, засвистел на всю пивную.

                  Свет погас. Откуда-то донеслась весёлая песня "О встречном".

                                               """"""""""""""""""""""""